Девочка приветливо и открыто улыбается фотографу, который снял ее в очень ответственный момент – она заплетает косички любимому папе. Тот совсем не протестует и даже выглядит довольным.

Этот забавный снимок в рамке стоит на шкафу в комнате, где мы разговариваем с Ольгой. Еще один она показывает в маленьком альбоме с детсадовскими фото. Здесь ее дочь выглядит серьезной и почти взрослой, а внизу гордая надпись: «Я хочу быть врачом!» Дико, нелепо, что мечта никогда не сбудется. Алена не успела даже пойти в первый класс.

«Мы целый год с ней к школе готовились, она уже читать и писать умела, в садике во всех конкурсах участвовала. Когда моего мужа не стало, сказала мне: «Мама, не плачь! Я выучусь и всех-всех буду лечить!»

Ольга признается, что последние месяцы словно смотрит долгий тяжелый сон и, просыпаясь по утрам, с надеждой думает: «Может быть, кошмар закончился и все живы?» Вот и в разговоре с нами она, на мгновение забывшись, произносит: «Аленка, когда маленькая была, болела, но после трех лет все хорошо, тьфу-тьфу-тьфу». А дальше снова говорит о своем ребенке в прошедшем времени.
Алена, погибшая в семь лет, так и не научилась говорить о папе «был». Артем работал дальнобойщиком и умер накануне очередного рейса.

«Сердечный приступ… Но ведь он и на сердце не жаловался никогда. Была на работе серьезная медкомиссия, единственное, что сказали, так это заменить очки… И вот просто встал и упал. Пока «скорая» ехала, он был еще жив. Помню, Алена без конца повторяла: «Мам, с папой все нормально?»

Так закончились 17 лет жизни с человеком, который никогда не повысил голос ни на жену, ни на детей – Дашу, Сашу и Алену. Артем с каждым говорил спокойно и по-доброму, чтобы его услышали. И младшая дочь после смерти отца продолжала разговаривать с ним, когда смотрела общие фото и приходила на могилу. Ольгу беспокоило это, но девочка раз за разом просила: «Мама, поехали к папе!» Тогда никто и подумать не мог, что скоро она уйдет к нему.

Все дети Ольги и Артема были поздними, но Аленка родилась, когда супруги не надеялись снова стать родителями. Ее любили, защищали и берегли все, и от этого боль потери еще тяжелее.

Пытаясь восстановить картину той ночи, Ольга так и не может ответить себе: как такое могло произойти? Почему не сработали датчики дыма? Почему пожар начался с крыльца, словно кто-то поджег дом снаружи? Проснувшись от треска, спустившись и открыв дверь, женщина увидела стену огня. Она помнит, как бросилась будить сына и дочек, как скомандовала им прыгать в окна, как пламя поднялось под самую крышу, и почти видит, как на лестнице втроем стоят испуганные дети.

«Аленка обычно спала на первом этаже с братом, а в тот раз запросилась со мной наверх. Почему, почему она не выпрыгнула со всеми?! Я была уверена, что выпрыгнула! Может быть, она спросонья решила, что это сон и вернулась спать? Но я ведь помню ее на лестнице!»

Что было потом, женщина знает лишь с чужих слов, очнувшись в реанимации, куда ее увезли с ожогами 40% тела и тяжелым переломом ноги. Спустя двое суток, как только ей дали телефон, она сразу же написала своей сестре: «Что с детьми?» В ответ та прислала одно слово: «Алена». Ольга поняла все.

«Я до последнего верила, что она жива, да и сейчас не могу принять, что ее нет. Кажется, она у родственников или с подружками гуляет».

Трагедия произошла накануне выпускного в садике. Праздник отменили, проститься с девочкой пришли все родители и воспитатели. Рассказывать об этом и не плакать невозможно. Но слезы мама может позволить себе, лишь пока детей нет дома. С ними она очень старается быть прежней. Вот и сейчас, когда ребята вернулись с прогулки, Ольга, прервав тяжелый рассказ, как ни в чем не бывало, предлагает всем попить чаю.

«Мне можно любой, только не обычный!» - просит Саша, прижимаясь к маме. Озорной непоседливый ребенок, он сильно изменился – стал гораздо ласковее и очень переживает за нее. И даже, большой гулена, хочет скорее возвращаться домой. Правда, услышав, что гости из «Константы» собираются поехать в деревню и снять то, что осталось от любимого дома, очень оживляется и рвется в путь: «А мы когда поедем? Скоро? А искупаться заедем?!»

«У него же там вся жизнь, все друзья, - улыбается Ольга. – Всегда так было: либо с мальчишками бегает до вечера, либо с папой на рыбалке. Я с ними сама рыболовом стала: когда Аленка родилась, клала ее в коляску и
 все шли на озеро удить».

И добавляет уже серьезно:

«Мне там хорошо, тянет как магнитом, несмотря на все, что пережила. Может, я с ума схожу? Хочу снова построить дом, на том же месте. Скорее бы прийти в норму, убрать костыли и начать расчищать пепелище. И дети очень хотят домой».

С Сашей это понятно сразу. Даша человек более закрытый, она скорее до ночи просидит над картиной по номерам или украшением из бисера, чем пропадет с деревенскими подружками. Но и девочка в городе ощущает себя не дома:

«У нас спокойно было очень, уютно, весело. Мама с папой большое хозяйство держали, ребята к нам приходили как в зоопарк. Мы даже шутили, что можем билеты продавать».

До этого, правда, не дошло, но Саша придумал такую схему: «Хочешь подержать кролика? Принеси ему хлеб!»

«Это был наш очаг», - находит точное слово Ольга.

И люди тянулись к нему. Решив переехать в деревню, семья сначала взяла кредит на покупку небольшого дома, а затем с помощью маткапитала реконструировала его и построила второй этаж, чтобы места хватило всем. Сюда приезжали старшие дети Артема от первого брака, сестра и приемная дочь Ольги с внуками, родители, друзья. По-простому заходили соседи и местная ребятня.

Сейчас все иначе. В съемной квартире светло и довольно просторно, под окнами много зелени, школа находится в двух шагах, но мама с горечью говорит, что словно живет чужой жизнью.
«Бывает, откроешь глаза и ничего не хочется, пустота внутри… В деревне я совсем иначе себя чувствую».

От печальных мыслей ее отвлекает неожиданное пикание. Это сигнал, что нужно проверить сахар. Из-за стресса от тяжелейших потрясений Ольга заболела сахарным диабетом. Когда требовалась операция из-за неправильно сросшейся ноги, выяснилось, что сахар подскочил до 20.

«Врачи сказали: с таким в кому впадают! Так что сейчас я живу на инсулине, делаю уколы четыре раза в день. Никогда раньше этим не страдала, а теперь… Твердят, что нужно успокоиться. А как?»

Тут в комнату снова заглядывает Саша и спрашивает, поедем ли мы снимать дом. Это звучит как ответ на ее вопрос. Кажется странным, но место, с которым связано столько боли, не отталкивает Ольгу.

Когда мы приехали сюда, она, пару минут постояв у обгоревших обломков, идет на костылях к грядкам. Осторожно опускается на колени, выдирает сорняки, озабоченно говорит, что дети привыкли к своему молоку и со временем надо обязательно опять завести козу. Рядом ходят два кота, которые не захотели перебираться в квартиру.

На фоне этой картинки из деревенской жизни сгоревший рухнувший дом выглядит особенно страшно. Рядом лежит несколько мягких игрушек, а Саша поднимает треснувшую закопченную чашку с еле видимым рисунком: «Моя!»

Ожоги и раны заживут, но память не оставит. И все же Ольга очень хочет жить здесь со своими детьми. Хочет вернуться домой. Сейчас это нереально, сумма на строительство нового дома очень велика, к тому же на работу женщина из-за травм выйти пока не может. Да и невозможно из скромной зарплаты продавца откладывать на такое серьезное дело.
Решать ежедневные проблемы маме помогает «Константа». После пожара фонд сразу же взял ее и детей под свою опеку. Ольге требовалось серьезное лечение, и мы оплатили все медицинские процедуры и диагностику в московской больнице. Уже в Твери врачи сделали женщине сложную операцию на ноге, и, надеемся, скоро костыли ей будут не нужны. Кроме того, мы сняли и оплачиваем двухкомнатную квартиру рядом со школой, обеспечили семью одеждой и посудой, приобрели телевизор и другую бытовую технику.

Но главная работа впереди. Опорой Ольги всегда был муж. Теперь она надеется на наше неравнодушие. «Константа» объявляет большой сбор для семьи. На эти деньги будет построен новый просторный дом. Матери и детям нужно жить дальше.

Текст: Артур Пашков
Фото: Светлана Булатова
Видео и монтаж: Мария Чарная и Вера Воробьева